Бескислородное восхождение Василия Пивцова на Манаслу (8163 м). Дневник экспедиции

«Ну, собрались. Опять все.

Позади — четверо суток вниз да восемь часов по дорогам. Грязь, сырость, усталость…

А сейчас — отдых. Наконец-то. Горячая еда, крепкий кофе, хорошее мясо. Можно выдохнуть. Разложить всё по полочкам. Планы и результаты обсудить. И помолчать вместе.

Нам с Васей — наверх. Толе — вниз. Обидно. Что ж. Смиримся. Поскрипим и скрепим. Судьба, она всегда с тобой разговаривает, надо лишь уметь слушать. А если не умеешь — она тебя по голове стукнет.

Погодные окна закручиваются так, что легче не становится. Говорил с нашим поваром. Мужик с опытом, четырнадцать осенних сезонов на этой горе. Уверен: после этого окна — осадки. А осадки здесь — это лавины. Ледопады. И интуиция моя чешется. Становится понятно: работаем в это окно, в следующее не прыгнуть. Рискуем дождаться непогоды. Идти на восемь тысяч, имея за душой лишь ночёвку на шестишестистах — это для меня новелла. Но самочувствие — на пять балов. Опыта — в наличие. Может, и выгорит.

Дорога до первого лагеря пролетела под ногами. Один раз глубоко вдохнул — и вот мы уже у баула, у депозита, собираем рюкзаки. Два — и палатка наша уже стоит, выше всех в первом лагере. Место безопасное. Погода тихая. Едим. Отбиваемся. Хорошо.

Утро — звенящее и нежное. Поднялись с рассветом. Мы на горе — первые. Есть надежда проскочить технические участки, минуя эти кислородные очереди из задыхающихся и стремящихся. Работаем размеренно, в своём темпе, в своём ритме. Стенки, трещины — всё пролетаем. Трещины стали шире. Там, где раньше клали две лестницы — теперь три. Перила новые, добротные. И это радует. Ибо те, кто нынче штурмуют эту гору, редко обладают опытом. Они полностью на верёвки надеются. Дергают их, как сумасшедшие, висят на них гроздьями, повзводно. Будь у меня волосы — они бы шевелили каску. Есть одно знаменитое видео, где тела сверху вниз летят. Так вот, уверен, там именно по такой схеме перила и оторвали.

Думаю о многом. О горе, о делах домашних, о книгах, что читал. И незаметно проскакиваем всю техническую часть.

Выползаем на площадку ровную, садимся, чайку попить. Разворачиваем горелку, снег топим. Сверху, мимо нас, спускается девушка в кислородной маске со своим шерпом. Молодая. В обтягивающей термухе, и она нежно трет левую грудь. Забавно. Они уходят по верёвке вниз, но через пару минут возвращаются. Странно. Шерпа — к Первому. И сразу ясно: дело — дрянь. У девчонки с сердцем паршиво. Требуется вертолёт, эвакуация. А у шерпы рация села. Ещё бы не села — культуры радиообмена у них нет. Говорят в эфире, как пьяные с радио, без умолку.

Вася берёт организацию в свои руки, а мне в руки суёт свой телефон. «Снимай», — говорит. Ну, я и снял. Все их подходы, отходы, подготовку, суету. А сам момент, когда чёрный вертолет, ловко, как воробей, подсел к скале, чуть всех их винтами не перепахал — кнопку я не нажал. Рука не поднялась. А жаль. Картина была нервная.

Так мы час развлекались. Дело сделали. Надеюсь, с дамочкой всё хорошо. Дожимаем второй лагерь, потом третий. Сил — кот наплакал. Самочувствие — все так же ровное. В третьем лагере — вавилонское столпотворение. Языки, тоны, тембры. Шипят кислородными масками, гудят горелками, шелестят палатками. Кислородники, спустившиеся с вершины, отдыхают. Мест под палатки — нет. Нам почти везёт: находим пустую площадку. Повезло. Она рядом с одним из двух туалетов. Почти повезло. Делать нечего — беру лопату и иду закапывать это безобразие.

Едим. Отбиваемся. На утро — большие планы. Будем облегчаться, сбрасывать вес. Подъём в четыре. Осадков нет. Ветра нет. Кислорода мало, потому все окна — нараспашку. Засыпаю, глядя на звёзды. Они здесь такие близкие, что, кажется, рукой достанешь».